Введение
Компания Fortior Law успешно добилась вынесения Высоким судом Великобритании приказа о замораживании по всему миру. В данной статье мы кратко изложим обстоятельства дела и объясним, каким образом судья оценил каждый из четырех основных критериев для вынесения судебного запрета, прежде чем перейти использованию оговорки Scott v Avery. Далее объясним, что представляет собой такая оговорка, а также разъясним, каким не стандартным способом было представлено наше дело, чтобы избежать применение данной оговорки в ущерб нашему клиенту.
Факты
Стороны заключили договор купли-продажи, по условиям которого компания C продавала кукурузу компании D. Договор предусматривал арбитраж GAFTA, который содержал оговорку Scott v Avery. Право собственности на товар переходило к D после оплаты. Судно прибыло в порт погрузки, и погрузка была завершена. С направил проекты погрузочных документов на согласование Д, но последняя на письмо не ответила.
В связи с этим С оформил инструкции на отгрузку по инструкциями, которые ранее предоставила Д, и направил их Д. Оплата ожидалась через два дня после этой даты, но оплата не поступила. Позднее представитель Д заявил, что погрузочные документы не соответствуют данным инструкциям. Он попросил направить документы в банк Д в Болгарии, указав контактные данные лица, которое должно было их получить.
D подтвердил, что документы получил, и в доказательство этого предъявил квитанцию DHL, якобы подписанную представителем банка. Он сообщил, что поручил банку произвести оплату. Однако С платеж не получил. Затем с компанией C связалась третья сторона в Турции и сообщила, что D предлагает продать ей груз. Третья сторона интересовалась, имеет ли D право собственности на груз.
В связи с этим C связалась с D, запросив разъяснения, на что D ответила, что, по ее мнению, оплата была произведена, поэтому она имеет право продать груз. В связи с этим C связалась с банком D и получила неутешительный ответ. Банк сообщил, что D не является и никогда не был его клиентом, а представитель банка, которому D поручил направить погрузочные документы, не получал документы и не расписывался за них. Поэтому банк передал дело в болгарскую полицию по подозрению в мошенничестве со стороны D. С также рассмотрел свои варианты и решил обратиться ex parte (т.е. без уведомления) в Высокий суд Великобритании для получения всемирного судебного запрета на замораживание в отношении D.
Разбирательство
Заявление было подано в соответствии с разделами 44(2)(e) и 43 Закона об арбитраже 1996 года в поддержку предполагаемого арбитража GAFTA между сторонами для решения вопроса о нарушении контракта со стороны D. Для получения судебного запрета, С должен был убедить судью Моулдер, что соответствующие требования были выполнены. На С лежала обязанность полного и достоверного раскрытия информации суду. Это означает, что С должна была раскрыть все неблагоприятные факты и выдвинуть любые возможные возражения от имени D, которая не присутствовала на слушаниях, поскольку заявление было подано ex parte. С также нужно было преодолеть еще одно препятствие: оговорку Scott v Avery в контракте с D.
Сначала C должна была убедить суд в том, что:
i. существовала необходимость в подаче заявления без уведомления;
ii. заявление должно быть рассмотрено в срочном порядке;
iii. Суд должен был принять решение по заявлению в отсутствие Трибунала GAFTA.
Суд принял аргументы С относительно необходимости подачи заявления без уведомления и его срочного рассмотрения, учитывая доказательства мошеннических действий и явной нечестности со стороны D. D назначил банк, который не являлся его банком, для получения погрузочных документов и оплаты груза и, очевидно, подделал подпись представителя банка на квитанции DHL. Оказалось, что D указал ложные номера телефонов, что позволило перехватить документы до того, как они попали в банк. D также пытался продать груз турецкой компании без получения оплаты за него. При этом D знал, что банк никогда бы не платил D за груз, поскольку последний не был его клиентом. Учитывая обстоятельства, было очевидно, что компания D, получив уведомление о подаче заявления, могла попытаться растратить свои активы на случай, если судебное решение будет принято против нее.
Хотя оговорка об арбитраже GAFTA в контракте предусматривает, что Трибунал, после его формирования, мог бы сам вынести судебный запрет (согласно Правилу 125 GAFTA), в данном случае было неразумно ждать формирования Трибунала. Такой процесс мог бы затянуться на несколько недель, и неизвестно, будет ли D принимать участие в его формировании. Кроме того, даже если бы Трибунал был создан, он не мог вынести судебный запрет без уведомления D, что создавало бы риск растраты активов со стороны D.
Для вынесения судебного запрета на замораживание Суд должен был согласиться с тем, что:
- C и наличие веских и аргументированных аргументов против D;
- при отсутствии запрета на замораживание существует реальный риск того, что арбитражное решение в пользу D останется не исполненным;
- имеются основания полагать, что у D есть активы, на которые может быть наложен судебный запрет;
- что вынесение судебного запрета было справедливым и обоснованным.
Что касается этих аспектов, то, несомненно, имелось обоснованное и аргументированное дело против компании D. Последняя нарушила условия договора из-за того, что не произвела оплату по предъявлению погрузочных документов, что привело к убыткам. Выполняя обязанность полного и откровенного раскрытия информации, С утверждал, что D может возразить, что погрузочные документы были оформлены не в соответствии с его инструкциями. Однако это возражение не было принято судом, поскольку i) документы были выданы, и ii) даже если бы они не были выданы, D отказался от своего права на такое возражение, приняв документы и попросив отправить их в его банк в Болгарии.
Риск того, что решение суда останется неисполненным, если судебный запрет не будет вынесен, также был очевиден. С опирался на три основных момента: i) явные доказательства мошенничества и нечестности со стороны D, ii) уклончивое поведение D при оплате груза и iii) невыполнение D своих обязательств по оплате как С, так и владельцам судна, которое D зафрахтовал для перевозки груза. Более того, D не подавала отчетность с 2016 года, поэтому не было возможности определить ее финансовое положение. При полном и достоверном раскрытия информации, было заявлено, что D может утверждать, что это было связано с простой проблемой движения денежных средств в соответствующее время. Но суд в итоге признал нечестное поведение D и что D попытается растратить свои активы, если судебный запрет не будет вынесен.
Что касается потенциальных активов, на которые может быть наложен арест в результате судебного запрета, С знал о банковском счете на имя D, открытом турецкой компанией, которой D предложил продать груз (несмотря на то, что D не имел на это права). Турецкая компания предоставила С документы с указанием реквизитов банковского счета, на который D просил произвести оплату. Правда, на этом банковском счете могло не быть средств или их количество было ничтожно мало, так как С не мог знать об этом до тех пор, пока он не был арестован, но от С требовалось только доказать существование счетов, на которые может быть наложен судебный запрет, и поэтому существование банковского счета было достаточным.
Было также справедливо и обосновано вынести судебный запрет, принимая во внимание интересы обеих сторон, и судебный запрет не нанесет ущерба компании D, поскольку испрашиваемый судебный запрет содержит обычное исключение Angel Bell для сделок на сумму до 10 000 долларов США и не влияет на нормальный ход деятельности компании D.
Оговорка Scott v Avery
Перед С была задача убедить суд в том, что вынесение судебного запрета не нарушит оговорку Scott v Avery, содержащеюся в договоре сторон. Оговорка Scott v Avery предусматривает, что арбитражное решение является предварительным условием для права на возбуждение судебного разбирательства в местных судах. Стандартная форма такой оговорки в соглашении сторон о передаче спора в арбитраж, выглядит так:
"Ни одна из сторон настоящего Соглашения, ни любые лица, претендующие на одного из них, не должны возбуждать никаких исков или других судебных разбирательств против другой из них в отношении любого такого спора до тех пор, пока этот спор не будет сначала заслушан и решен арбитрами, судьей или Апелляционным советом (в зависимости от обстоятельств) в соответствии с Правилами арбитража и апелляции Федерации, и настоящим прямо согласовано и заявлено, что получение решения арбитров, арбитра или Апелляционного совета (в зависимости от обстоятельств) является предварительным условием права любой из сторон настоящего Соглашения или любого лица, претендующего под началом любой из них, возбуждать любой иск или иное судебное разбирательство против другой из них в отношении любого такого спора."
В деле B v S [2011] EWHC 691, судья Флаукс постановил, что стандартная оговорка Scott v Avery исключает право стороны обратиться в английский суд за судебным запретом в соответствии с разделом 44 Закона об арбитраже.
При обычных обстоятельствах эта оговорка обеспечила бы невозможность С обратиться в суд с заявлением о наложении судебного запрета. Однако в конкретном пункте договора между С и D содержалось исключающее положение, предусматривающее, что стороны не препятствуют получению обеспечения в отношении своего требования или встречного требования посредством судебного разбирательства при условии, что такое судебное разбирательство будет ограничено подачей заявления и/или получением обеспечения в отношении требования или встречного требования. С опирался на это положение, чтобы убедить суд в том, что стороны явно предполагали, что право на обращение за судебным запретом в соответствии со статьей 44(3) Закона об арбитраже в части, касающейся предоставления обеспечения иска, должно быть для них открытым.
Подробно рассмотрев оговорку и обстоятельства, суд отметил, что договор, рассмотренный Флоу Дж. в деле B v S, не содержал такой оговорки. На этом основании Моулдер Джей постановил, что данное дело отличается от B v S, и что судебный запрет на замораживание в данном случае должен быть вынесен на искомую сумму, поскольку судебный запрет был фактически направлен на обеспечение иска С к Д, а это подпадает под действие положения об исключении из договора оговорки Scott v Avery, содержащейся в соответствующем договоре купли-продажи.
Интересы С в данном разбирательстве представляли Fortior Law и Турлоу Стоун (Quadrant Chambers).
О компании Fortior Law
Если вы хотите узнать больше о нашей практике разрешения споров, свяжитесь с нами по адресу [email protected] или с вашим обычным контактным лицом в Fortior Law.
*
Fortior Law (www.fortiorlaw.com) — это бутиковая юридическая фирма в Женеве, Швейцария, специализирующаяся на разрешении международных споров в области международной торговли, судоходства и финансов.
